Даниэль Фонсека, бывший игрок «Ромы» (1994—1997 гг.), «Ювентуса» (1997—2000 гг.) и сборной Уругвая, дал интервью Gazzetta dello Sport в преддверии матча между «джаллоросси» и «бьянконери». Бывший нападающий поделился ожиданиями от встречи, оценил шансы команд и выделил возможных героев вечера.
- . А вы?
- Я с ним согласен. Это будет матч на полной мощности, если судить по интенсивности, которую и «Ювентус», и «Рома» показали в последнем туре. Красивый и... тяжелый матч.
- Для кого эта игра важнее?
- Для «Ювентуса». «Бьянконери» играют дома и нуждаются в победе, чтобы сократить отставание от «Ромы» и других соперников. Мы видим очень сбалансированный чемпионат, без явных фаворитов, и мы еще даже не на середине. В случае победы команда Спаллетти может реально включиться в борьбу за скудетто.
- А если победит «Рома»?
- Гасперини заслуживает усиления атаки в январе. Я слышу разговоры о Зиркзее из «Манчестер Юнайтед» — он подошел бы идеально. С тремя очками в Турине и хорошим рождественским подарком «Рома» может бороться за титул до самого конца.
- Кому он нужнее — Спаллетти или Гасперини — в матче на «Альянц Арене»?
- Гасперини. Хотя, возможно, ему больше нужен Батистута. У Спаллетти есть Дэвид и Опенда. Канадец уже доказывал свой уровень во Франции и, уверен, сделает это в Италии.
- Кто решит исход этого большого матча?
- Это гениальные игры в стиле Йылдыза. Я уже говорил и повторюсь: в Кенане я вижу элегантность Франческоли, и моего кумира - Зидана. Турок — волшебник, он может переломить ход матча. Другой опасный игрок — Консейсау: одним своим дриблингом или рывком он может вывести «Рому» из равновесия. Но и у Гасперини есть свои козыри, начиная с Уэсли. Я не удивлен, я много раз видел его вживую в играх за «Фламенго». Это сила природы, как Кафу. И обратите внимание на Манчини — он похож на уругвайца по той стойкости, которую он демонстрирует на поле: он может стать решающим при стандартных положениях.
- Гасперини — на кого он вам похож?
- Он как молот. Уникальный. И я думаю, что присутствие Раньери в руководстве очень ему помогает. Клаудио был для меня как отец, а в Риме он — как Папа Римский: кто осмелится его тронуть?