- Когда я прибыл в Рим, все было сложно, потому что я не был в хорошем состоянии из-за травмы лодыжки, но сейчас все лучше. Мой первый гол был очень важным и прекрасным моментом, потому что я этого очень хотел и очень в этом нуждался. Я немного скучаю по "Риверу". В "Роме" прекрасная команда, скромные ребята. В "Ривере" я пел гимн, когда выходил на поле, в Риме гимн прекрасен, а люди - особенные. Я рад быть в такой команде, как "Рома".

Ламела, что означает твое прозвище Коко?

Мой брат меня так называл, когда не могу выговорить имя Эрик, так я и остался Коко.

В Аргентине тебя звали еще и Манолито, почему?

Как меня звали?

Манолито.

А, да. Я слышал по телевизору. Но я даже не знаю, почему.

Ты уже убедился, что Рим сходит с ума по футболу?

Да,  сильно. К счастью, на улицах меня пока еще не все узнают. Меня не напрягает, если меня останавливают, чтобы сфотографироваться. Ну, пока не напрягает.

Какой город безумнее, Рим или Буэнос-Айрес?

Эх, ну они разные, но одинаково безумны.

В ночь после вылета «Ривер Плейта» началось сумасшествие и игрокам пришлось прятаться?

Нет, у меня не было проблем, не знаю, что было с другими. Болельщики знали, что я отдал все силы. Для нас все это была сильная боль, и для игроков и для болельщиков.

Чего тебе не хватает в Риме после Аргентины?

Моих друзей. Тех, с кем я дружил в Буэнос-Айресе, которые не были футболистами. Не хватает возможности выйти из дома, пойти в гости к одному, к другому. Мы разговариваем по телефону, но это не то же самое -  я хотел бы снова сыграть сними в плейстейшн. Сейчас играю только с братьями.

Однажды ты сказал «я лентяй» - опасные слова в раздевалке «Ромы».

Ну я сказал это про то, что мне не нравилось учиться. За исключением математики, с цифрами мне комфортнее, так как не нужно много времени проводить с книгами.  В детстве я целыми днями пропадал на поле для игры в мяч, а в семь лет уже был в «Ривере». Мой отец был игроком в футзал, конечно же, он не препятствовал моим занятиям футболом, но главным образом я сам хотел этим заниматься.

Кем ты хотел стать?

Мне нравился Зидан, он был для меня самой большой легендой, когда я начинал. Марадону я никогда не видел живьем, но все аргентинцы хотят стать им.

Какой исторический гол тебе хотелось бы забить?

Ну,   я должен подумать. Наверное, один из голов Месси, один из тех фантастических голов, которые он забил.

В 12 лет тебя хотела взять «Барселона»?

Да, мы там были на молодежном турнире, после матча они сказали отцу, что хотели бы меня взять, но я был слишком маленьким, чтобы жить там, это было сложно. Так что я остался в «Ривере», а отец- в своей пекарне.  У нас семейная пекарня, моего отца в нашем районе все знают как Хосе-пекаря. Я бежал к нему туда после занятий,  а он не хотел, чтобы я там крутился, так как много машин, и это было опасно. Сейчас мои родители в Риме, и хлеб печет бабушка. У нее отлично получается.

Вы все живете вместе в Риме?

Да, я снял виллу далеко от центра, Тотти помог ее найти.  Мама, папа, два брата, моя девушка и я. Нас шестеро, но иногда и больше – постоянно кто-то приходит и приезжает.

Как твоя девушка справляется с новой жизнью?

Для нее это было сложно, сложнее, чем для меня, она оставила в Аргентине свою семью, чтобы последовать за мной. Когда у меня есть свободные дни, мы ездим по Италии. Уже были в Венеции, Неаполе, на Капри. Мы познакомились в школе, когда нам было по 16 лет, и это лучшее, что со мной произошло в школе.

Кто сделал первый шаг?

Я. А может, она. Скажем, что оба.

Эрик, ты с детства такой спокойный?

Дети никогда не бывают спокойными, и я не был, рушил все в доме. Но теперь я уже не ребенок.

 Что-то тебя пугает в этой новой жизни на другом краю света?

Нет, ничего, почему я должен чего-то бояться?