Интервью Франческо Тотти миланской "розовой" газете (Gazzetta dello sport).



Темой интервью стали параллели карьеры Златана Ибрагимовича и Тотти, и некоторые моменты ухода капитана из футбола.

Франческо, не хотелось бы перемотать ленту назад и просмотреть снова?
— Ну, вы мне больно хотите сделать... (улыбается. - прим.). Пять лет прошло, но все чувства я помню. И глядя на Ибру сейчас, я всё переживаю снова. Хотя моя ситуация отличается. У меня не было каких-то травм. Я чувствовал, что ещё могу внести свой вклад, но меня сразу же убрали в сторонку. И если я и играл, то три-пять, ну десять минут, да и то иногда. Такого года, как мой последний, я и врагу не пожелаю. Психологически было очень тяжело. Я был изнурён. Когда ты столько лет играл, а теперь не играешь, плюс ещё возраст, ты ржавеешь. Когда ты выходишь лишь на замену, ты теряешь ритм. И выходя, ты теряешь те сантиметры, которые нужны, чтобы контролировать мяч, теряешь сотые доли секунды, на которые тебя опережают. И это делает разницу. Голова-то прекрасно всё соображает, а, вот, ноги уже опаздывают. Ты понимаешь, что ты лучше, но если физика "не остается в игре", всё плохо. Златан сейчас играет мало. Я прекрасно представляю, как ему тяжело, его тело — машина. Но по сравнению со мной ему повезло.

В чём?
— В том (как мне видится со стороны), что его желание играть так же сильно, как желание "Милана" иметь его в своем распоряжении. Проблема не в тренере или клубе, проблема в игровых минутах и в том, что после игры ему нужно восстанавливаться дольше, чем раньше. Сейчас у него боли, каких раньше никогда не было. Если в 40 лет кто-то получает травму, затем восстанавливается и возвращается в строй — это одно. Но если боли постоянные...

То есть кроме возраста, в котором вы оба оказались на распутье, больше никаких аналогий?
— Нет, погодите... Есть и другие аналогии. Думаю, я знаю, что он пытается доказать. Но позвольте мне сначала кое-что объяснить. Ибрагимович был одним из лучших центральных нападающих в мире. Великолепный игрок со всех точек зрения: техничный, атлетичный и харизматичный. Абсолютный лидер, образцовый профессионал с огромной харизмой. Он писал историю футбола последние 30 лет. Мы хотели бы, чтобы такие чемпионы никогда не заканчивали карьеру. Они дарили эмоции, радость, они и были сутью футбола. И жизнь свою они отдали футболу, они любили его больше всего на свете.

Ты как будто с зеркалом говоришь.
- Никто не поймёт его так, как я. Вот это я тебе могу сказать... Я, как тот, кто любит футбол, надеюсь, что Ибра продолжит, что однажды утром боли, которые его мучают, уйдут. И это станет подарком не только для него, а для всех нас. Ибру обожали свои тифози, а чужих он приводил в отчаяние. Но день, когда он скажет "всё", станет горестным для всех. Как это случилось и со мной.

Что ты ему посоветуешь?
— Это очень личное решение. Я надеюсь, он будет продолжать, пока хочет, но только если тело позволит ему быть таким же, каким он был всегда, - решать. Но играть 10 минут и всё, проводить больше времени в лазарете, чем на поле, лежать под капельницей... Это слишком. Ибра всегда был лев, на поле и вне его. Я его очень уважаю и желаю ему никогда не внушать чувство любви только тем, что видят его на скамейке во втором ряду или (что ещё хуже) мучаться на поле. Ибра выбрал для себя всегда быть решающим. Пусть его даже освистывают и проклинают. Это значит, его боятся. Я знаю, что такое сезон, когда ты смотришь со скамейки, хотя в моём случае физически я был в порядке. Такой год тянется бесконечно. Смотрю на себя по ТВ в тот год и умиляюсь, а такого быть не должно.

Насколько страшнее "после", чем когда оно ещё на подходе?
— Намного, ведь ты жизнь прожил на этом зелёном прямоугольнике. Здесь даже ростки травы знают твоё имя. Даже когда ты меняешь раздевалку на пиджак и галстук — в этом вся разница мира. К такому нужно быть готовым. Ибра умный, я уверен, он и с этим отлично справится. Думаю, у него отличная деловая хватка.

Вам понравилось сниматься вместе в рекламном ролике?
— Очень. Было здорово. А ещё лучше было бы поиграть вместе. Я не знаю, сколько он назабивал за карьеру, но с моих передач года за три-четыре сотню бы прибавил, не сомневаюсь (смеется).

После того, как ты закончил, накатывают иногда разочарования?
— Каждый раз, когда я вижу мяч в игре.

И тогда ты говоришь: ещё годик я бы поиграл.
— Это нормально, когда такое накатывает, ведь это же была наша жизнь. Я же мог играть дальше за рубежом, да и в Италии тоже. "Самп", "Болонья", "Торино" интересовались... Но я себя просто не видел в другой майке. А вот у Ибра таких сомнений не было: если хочешь, можешь продолжать.

Переход с поля на кромку поля бывает труднее, чем кажется.
— Такого, как Ибра, любой клуб хотел бы. Я уверен. Но нужно быть внимательным к тому, чтобы не стать бандьерой (флагом то есть. - прим.). Только, когда это надо. Ибра сам решит и сам разберется, когда ему заканчивать и что потом делать. Нужно только чётко понимать роль. Будет только два вопроса: что делать и с кем. Только определяться нужно сразу, потом станет поздно.

В этих советах много автобиографического.
— Я прошёл от разрывного прощания до директора. Всем это казалось естественным и само собой, но роли не были ясны. Постепенно ты въезжаешь, если ты сам играл. Ты понимаешь, что те, кто работают рядом с полем, совершенно по-другому мыслят. Они игнорируют аспекты, которые делают разницу. Возможно, именно поэтому меня так реально и не вовлекли в процесс. Я не мог ни участвовать, ни принимать решения, потому что мои идеи сильно отличались. Я пытался погрузиться в новую роль. Я никогда не претендовал на финансы, маркетинг или контрактные дела. Я не искушён в этих вопросах, как другие директора. Но если мы говорим о футболе, об игроках и тренерах, думаю, здесь я достаточно знаю, чтобы ко мне прислушиваться...

Закончи фразой "Дорогой Ибра, ...".
— Надеюсь увидеть твои широко раскинутые руки и ликование после забитых голов ещё в этих последних турах чемпионата. А потом слушай своё тело, оно подскажет тебе, что делать.