После блеклого первого года в составе "Ромы" аргентинец вновь стал показывать свою ценность под руководством Паулу Фонсеки. Вот о чем рассказал сам футболист в интервью официальному сайту клуба.



Какие воспоминания у тебя о футболе, когда ты был ещё ребёнком?
- Воспоминаний много, потому что футбол - это единственное, чем я занимался с четырёх лет. На фото я всегда с мячом. Я хотел заниматься только этим, в школе или на улице с друзьями. Тогда не было видеоигр, как сейчас, и мы с детства думали только о футболе.

Где ты играл?
- В каждом квартале моей родной Кордовы проводили любительские турниры. Я во всех играл, насколько помню. И в тех, которые проходили в районах, где жили мой двоюродный брат и другие родственники. Каждый собирал команду, тренером был отец кого-то из нас. Я везде был, лишь бы играть.

Ты всегда был техничным игроком?
- Помню, мы играли с дядей в гараже теннисным мячиком. Он мне говорил: "Если научишься играть таким, потом настоящим будет играть легче". Я пробовал жонглировать, потом сильно бил в стену так, чтобы мячик вернулся мне в ноги. Так происходило каждый день, это была моя страсть.

Ты всегда хотел стать профессиональным футболистом?
- Всегда. Это было четкое понимание.



Кто был твоим кумиром в детстве?
- Когда я был маленьким, конечно же, Батистута. Он тогда играл в сборной, в Италии много забивал, и все говорили только о нём. У меня в комнате был постер с его изображением. Когда он перешёл в "Рому", отец подарил мне его майку. Потом, когда я стал постарше, я немного больше обожал Рикельме. Он был ориентиром как 10-й номер.

Как началась твоя карьера? Ты сразу понял, что сделаешь её?
- На самом деле было не очень просто. В Аргентине всё произошло очень быстро. Я начал играть в Кордове за "Тальерес", в Серии Б, в команде моего города. Я дебютировал за первую команду, сыграл три или четыре игры. Потом снова вернулся в молодёжную команду. Это был очень тяжелый период, ведь я думал, что уже созрел, и шаг назад был разочарованием. Я должен был начать всё заново, с той же волей, как и всегда, но это было не так просто.

Что случилось потом?
- Спустя шесть месяцев я отправился в Буэнос-Айрес в "Уракан", в первую команду. Я провел сборы с командой, но не мог играть из-за бюрократических проволочек. Я иногда тренировался самостоятельно и пропустил чемпионат Апертуры. Когда документы привели в порядок, я провёл вторые сборы и сломал лодыжку, так что я пропустил и турнир Клаузуры. Мне тогда казалось, что всё против меня. Было действительно тяжело, ведь я только пять матчей сыграл. В следующем чемпионате я отыграл все игры в основе, и за шесть месяцев моя жизнь изменилась.

Как ты себя чувствовал тогда?
- Я ни разу не играл в основе в Примере и, вот, отыграл двадцать матчей подряд - все хорошо. В тот момент появился интерес из Италии, и у меня даже времени не было осознать, что произошло.

Как состоялся твой переход в "Палермо"?
- Они приехали и два месяца за мной наблюдали, как я играю. Для меня играть в Европе было мечтой. Невероятно, они меня сразу же убедили. Я дважды не думал и согласился при первой же возможности.

Не боялся?
- Никогда, никакого страха. Это же была моя мечта. Я приехал делать то, что хорошо умею - играть в футбол. Моя семья меня поддержала и поехала со мной. Это придало мне уверенности.

Что у тебя осталось внутри от того опыта в "Палермо"?
- Прекрасное было время: два незабываемых года. Команда играла хорошо, мы отличные вещи делали в то время: финишировали четвёртыми, в одном очке от Лиги чемпионов, дошли до финала Кубка Италии, играли в Лиге Европы. Такого давно уже не видели в городе. У меня прекрасные воспоминания, люди великолепно ко мне относились. И там я познакомился с женой. Это навсегда останется у меня в сердце, частичка Сицилии всегда со мной.



Какую разницу ты заметил между аргентинским и итальянским футболом?
- Разница в тактике. Здесь гораздо больше внимания уделяют подготовке к матчам. Там гораздо больше оставляют свободы игрокам. Здесь по-другому, даже по сравнению с Францией. Да, на поле всегда играют одиннадцать против одиннадцати, но здесь в игре и на тренировках к определённым аспектам относятся гораздо внимательнее.

Когда появилась возможность играть в ПСЖ?
- Я очень хорошо отыграл второй сезон за "Палермо" и уже понимал, что моя продажа для клуба представляла шикарную возможность: на вырученные деньги они могли делать новую команду. Для меня же это было важным шагом в дальнейшем росте. В последние два месяца уже открыто говорили о моём уходе. Всем занимался мой агент, а я сказал ему, что ничего знать не хочу, я хотел сосредоточиться только на чемпионате.

И в итоге ты уехал во Францию. Что для тебя представляет это опыт?
- Большой опыт. Это были семь лет полных событий. Я приехал в совершенно другую команду, чем была та, которую я покинул. Клуб рос вместе со мной: менялись тренеры, были сделаны гигантские шаги в медийном плане, обновлены спортивный центр и стадион, да всё стало лучше. И я счастлив, что прошёл вместе с клубом через все эти изменения. Когда я пришёл, это был не тот ПСЖ, который мы все теперь знаем, и я горд тем, что внёс и свой вклад в это улучшение. Я ничего бы не стал менять из этих лет. Мы выиграли много титулов, а я оставил красивые воспоминания у тифози и людей во Франции, а это и есть самое важное.

А потом было предложение от "Ромы".
- Это предложение представляло прекраснейшую возможность. Я хотел сменить клуб, чтобы вновь ощущать себя важным игроком и обрести ту роль, которую утратил в ПСЖ, потому что в команду пришло много звёзд. "Рома" была лучшим предложением, и мы говорим о великом городе, который мы с женой обожаем.

Однако, первый год получился не таким простым. Что ты испытывал в тот период?
- Началось всё хорошо, и я был очень вдохновлён тем, что играю здесь. К сожалению, затем пару раз я получил повреждения, одно за другим, а в дерби в первом круге получил травму, и уже в сентябре всё пошло плохо: я потерял доверие тренера, потому что не мог постоянно играть. Физически я никогда не был в порядке. Мне не удавалось быть в форме и улучшить свои физические кондиции, на тренировках я не мог работать в полную силу. Я сыграл совсем мало матчей, и год получился не очень простой, и в спортивном, и в личном плане.

Потом было лето, о чём ты думал перед началом нового сезона?
- Многое было в голове. В клубе происходили большие изменения, всё было вопросительным знаком для меня. Я уже проводил отпуск с семьёй, но прежде, чем начать новый сезон, я хотел поговорить с клубом и тренером, хотел знать, что они думают на мой счёт. Я осознавал, что не очень здорово провёл прошлый сезон. Мне было неприятно вновь думать о последнем сезоне, и я не хотел, чтобы его результаты повлияли на идеи тренера. С первого дня клуб мне сообщил, что смена тренера положительным образом скажется на всех. С первых тренировок я продемонстрировал, что хочу изменить всё то, что было плохим годом. Тренер всегда был очень честным, он показал, что верит в меня. Он попросил меня забыть о том, что было раньше и тренироваться на сто процентов, с полной отдачей. Он очень хорошо обращался со мной. У меня состоялся разговор с тренерским штабом: я сказал им, что в прошлом году мне никак не удавалось набрать необходимую физическую форму, но, в силу разного рода причин и обстоятельств, я должен был выходить на поле, и это оказалось не очень здорово и для команды, и для меня.

Как ты готовился к новому сезону?
- Мы много общались в те дни с тренером и его штабом. Я мог попытаться набрать форму, играя во всех товарищеских матчах, но мы все вместе решили сделать паузу. Дело было не в травме, но при двух ежедневных тренировках я, прекрасно зная свой организм, попросил побольше времени на восстановление: не играть в нескольких товарищеских матчах и тренироваться самостоятельно, потому что я чувствовал судороги. Я осознавал, что играя в товарищеских матчах, ты зарабатываешь себе место в составе, а не играя - рискуешь потерять возможность выходить в старте. Но я решил не рисковать сразу же получить повреждение, чтобы остаться вне игры, когда придёт время серьёзных матчей. Тренер согласился с этим, он сказал мне: "Тренируйся хорошо, потому что к первому матчу ты должен быть в порядке". Мистер дал мне сыграть немного времени, чтобы я смог спокойно обрести нужные кондиции. И теперь моё физическое состояние приближается к тому, каким я был в прежние времена.



Кроме физической работы, в тактическом плане что требовал от тебя Фонсека?
- Много, особенно в первые месяцы. Мы работали над разными аспектами. Он хочет, чтобы полузащитник всегда был нацелен на ворота соперника, а не развёрнут лицом к своей штрафной. Я должен быть очень сконцентрированным на тренировках, потому что привык играть спиной к воротам, обыгрываться с партнёрами несколько раз. Мистер же хочет, чтобы мы играли больше вперёд, постоянно переводя игру с фланга на фланг. Но самое главное - это доверие, которое тренер нам продемонстрировал, и то, как он говорит об этом. У меня было много тренеров, и у каждого я что-то узнал. Я могу сказать, что у этого тренерского штаба огромное желание играть хорошо и побеждать. Они все молодые, у них свои убеждения, и они умеют доносить их до игроков. Для такой команды, как "Рома", которая ставит перед собой высокие цели, это принципиально.

А ты научился превращать свист в аплодисменты. Тяжело было ощущать, что публика в тебя больше не верит?
- Я во всех командах, за которые играл, слышал как свист, так и аплодисменты. Это из-за моего стиля игры. Если я в порядке, у меня получается показать мою игру, но если физическое состояние не лучшее, показать максимум я не могу. Иногда, если у тебя нет сил бежать назад, ты стараешься сыграть хорошо впереди. Всё это зрители замечают. Иногда я больше ценю свист. Когда всё получается, то это все видят, но когда всё идёт не очень здорово, нужна реакция публики. Лично меня такие вещи подстёгивают, я говорю себе "Ок, может будет лучше прийти на два часа пораньше на тренировку". Люди видят, когда я не в форме, все это замечают, и жена, и мама. Семья очень этим обеспокоена, они понимают когда что-то не так. Всё это время они заботились о моём состоянии. И тифози тоже это понимают и видят каждое воскресенье. Всё это заставляет задуматься. В конце концов, всё это и есть страсть для нас, но это и работа тоже, и мы должны уважать тех, кто смотрит нашу игру.

Возможно, будет трудно сделать выбор, но с кем из игроков тебе было лучше всего играть?
- Таких много. Самый сильный нападающий, с которым я играл, - это Кавани, и он идеально подходит под мои качества. Мне нравится ассистировать, а у него - чутьё. У меня хорошее взаимопонимание было со всеми в команде, но с ним особенно, как нападающий он разрушителен. И я не могу не упомянуть Ибрагимовича. Он невероятный профессионал, он больше других вдохновил меня стать лучше. Смотришь на него на тренировке и учишься. Мы до сих пор поддерживаем связь, он один из самых лучших партнёров, что у меня были.



Ты уехал в Париж в 22 года, как тебе помог этот опыт, насколько ты вырос?
- Очень помог. В первый год было трудновато из-за языка и другой культуры. Я был молодой, застенчивый и скромный. Я мало общался с партнёрами и людьми, не мог хорошо объясниться. Я действительно был ещё мальчишка. Про себя я думал: "Я никогда не смогу выучить французский и не пойму его". Но вся проблема была в голове. А на второй год всё пошло легче: я отставил застенчивость в сторону и начал говорить. Да, говорил я плохо, но мне было это не так важно, главное, чтобы меня понимали. И с тех пор я смог войти в контакт с партнёрами и с городом. И я понял, что Париж - это волшебное место. Там я стал мужчиной, и там родилась моя дочь, и из мальчика я стал отцом.

Твой самый любимый гол?
- Тот, что я забил "Челси" в Лиге чемпионов за ПСЖ. Я вышел за пять минут до конца и смог забить великолепный гол, которого никто не ожидал. Это один из самых красивых:




Насколько изменился футбол по сравнению с тем, когда ты приехал в Италию?
- Сегодня защищаются и атакуют все вместе, а десять лет назад всё было по-другому. Но когда я приехал, я был молод и думал только об удовольствии от игры.

Сегодня молодому игроку легче или сложнее сделать карьеру?
- Я могу говорить только о том, что пережил сам, но я считаю, что труднее. Сегодня думают только о деньгах. Многие семьи и молодые ребята думаю лишь о том, как играть, чтобы получать деньги и всё. Я не говорю, что я не зарабатывал деньги, когда играл, но это не может быть главной причиной. При таком подходе страсть и сам футбол остаются в стороне. Когда ты так относишься к игре, то трудно дойти до самых высот. Ты должен заниматься чем-то потому, что любишь это, а деньги придут потом. Ты не можешь думать о деньгах прежде, чем попадёшь в Серию А. Сегодня многим мальчишкам дают такие авансы, каких они ещё не заработали.

Какой совет дашь молодым?
- Играть со страстью, давать всё, что у тебя есть, учиться на каждой тренировке - это основы, а остальное придёт после. Нужна голова и немного удачи, и всё получится.

Какой самый важный совет в карьере получил ты?
- Мне помогало много людей, и в первую очередь мой агент - Симонян. Я с ним с 16 лет, и он всегда говорит мне концентрироваться только на игре. Это одна из многих вещей, которой я у него научился. В футбольном плане на меня очень повлиял Вальтер Сабатини - тот, кто привёл меня в Европу. Он мне много помогал в "Палермо", мы разговаривали практически каждый день.

Что он тебе говорил?
- Мы говорили обо всём, о футболе и о жизни. Я был ему как сын. В "Палермо" по прибытии у меня не получалось ничего, даже на тренировках. Он позвал меня в свой офис пересмотреть воскресный матч. В офисе было градусов под сорок, а я хотел пойти на пляж. Но он держал меня там и говорил: "Пересмотри игру три раза и потом скажи мне, что ты заметил". Он ушел заниматься своими делами, через девяносто минут вернулся и спросил: "Ну ок, что ты заметил?". И я ответил: "Директор, я несколько раз довольно хорошо сыграл". Тогда он мне сказал: "Нет, вот здесь ты замахал руками на партнёра, потому что он не дал тебе мяч, а тут ты не пробежал десять метров назад". Он показал мне ряд эпизодов, на которые в 19 лет ты просто не обращаешь внимание, а он показал мне их все. Это были важные детали на поле и вне его. Он очень мне помог, как футболисту.

Насколько ты вырос за время, проведённое в "Палермо"?
- Очень сильно. Кроме отношений с Сабатини, Делио Росси за месяц научил меня так двигаться по полю, как никто за всю мою карьеру. Мы работали индивидуально, я и он, после тренировок. Я думал, что мне это никак не пригодится, но он говорил: "Скоро ты вылетишь из основы и сядешь на скамейку, а через месяц тактических занятий со мной ты снова вернёшься на поле". Это был человек слова: через тридцать дней я вернулся в основу и был уже совсем другим игроком.

Какой Хавьер Пасторе вне поля?
- Мальчишка, нет, старичок (смеётся). Нормальный я. Я люблю быть дома с семьёй, жить спокойно.



Твоё хобби?
- Сейчас это проводить время с семьёй. Молодым любил играть в видеоигры. Сейчас, если у меня свободный день, могу поиграть в волейбол. Очень люблю кино, мы часто ходим с женой. Во Франции было трудно посмотреть фильмы на другом языке, и мы в свободный день прилетали в Рим и смотрели здесь, а рано утром улетали назад. Теперь, когда я здесь, всё проще.

Что ты видишь в будущем, когда через много лет закончишь играть?
- Я думаю, у меня есть ещё несколько хороших лет в футболе, а потом подумаю. Футбол - моя жизнь, буду чем-то заниматься в этом мире, безусловно. Но сейчас я пока не знаю, всё может измениться в один день. Я - аргентинец, моя жена - итальянка, а дети родились во Франции, так что, кто знает, как оно будет. В первую очередь, я буду думать о семье, конечно же.

Какая цель в этом сезоне?
- Всегда быть в распоряжении тренера, в любой момент. Хоть на девяносто, хоть на десять минут. Я хочу быть в форме и помочь "Роме" быть как можно выше. Футбол - командная игра, и если "Рома" финиширует высоко, то это потому, что все сыграли хорошо, а не один игрок.