Сегодня почти ошибка писать об Агостино Ди Бартоломеи. Потому что при воспоминании есть риск скатиться в риторику. "Лишний человек" Соррентино – фильм, который режиссер посвятил ему. 

Человек без позёрства, но с лицом, вытянутым в гримасе, и с ногой, перпендикулярной земле, выстреливавшим вместе с мячом всё то, что было скрыто внутри. Он нарочно уходил так громко. Это была бомба от Аго. Слишком много у него было внутри. Не цветок, а ваза с цветами, которую он пронес вокруг поля после игры "Рома" - "Торино", и осколки которой мы собираем до сих пор.

Гримаса, проступавшая сквозь улыбку, когда он поднимал Кубок Италии после победы над "Вероной" 26 июня 1984 года, потому что это было последнее, что он сделал в "Роме". И никто из нас не знал, что он больше не вернётся. В тот вечер Курва написала полотнище: «До свидания, Чемпион!». Но больше мы не виделись. Даже это стало ошибкой.

«Ты научил нас бороться честно, на поле и в жизни, ты олицетворял мечту всех мальчишек Рима…» - написали ему римские пацаны,  которые в те времена все были в Коммандо (Commando Curva Sud), в письме, которое они передали ему перед его последней игрой и перед тем, как развернули баннер: «У тебя отняли "Рому", но не твою Курву». Даже это ошибка: "Рому" у Ди Бартоломеи никто никогда не заберёт, но мы поняли это только после того, как он ушёл из жизни.

И почти ошибка писать об Агостино Ди Бартоломеи, потому что правильно было бы просто жить. Ошибкой было безразличие, окружившее его после того, как он закончил играть, и даже после того, как его отослали из "Ромы" (Он бы никогда не ушел. И то ликование с "Миланом" было только ликованием против безразличия). В интервью Энцо Торторе в 1980 году Агостино рассказывает о двух своих мечтах: «Скудетто, которое рано или поздно придёт, и что периферия означает дружбу и взаимопомощь, в то время как царит равнодушие и безразличие…». Трудно комментировать. Может быть проще понять то, что испытал он, оказавшись на периферии интересов и воспоминаний, неспособный попросить помощи, хотя сам всегда помогал всем. Таким был наш Капитан. Он был Капитан. Если Дино Виола научил нас писать "Рома" заглавными буквами, Ди Бартоломеи стал смыслом этого текста и значением. Если Дино Виола в Генуе 8 мая 1983 года сказал «"Рома" после 41 года вышла из сонного плена», Агостино Ди Бартоломеи стал тем, кто разрушил этот плен.

Агостино Ди Бартоломеи - это единица измерения нашей истории. В нём была не только самая прекрасная "Рома" солнечным днём на "Олимпико", но и та, с Тестаччио ("Кампо Тестаччио" - старый стадион "Ромы" - прим.); та, что с гордостью вернулась в Серию А в Вероне; та, что один раз ушла в Серию Б и поэтому её не обсуждают, а любят. "Рома", ставшая чемпионом на "Стадио Национале" в 1942 году, и та "Рома", последняя в таблице за четыре тура до конца, за которую на Национальный стадион в Турине пришла поболеть на трибуну Анна Маньяни (знаменитая итальянская актриса, болельщица "Ромы" - прим.) в 1951 году.

Без Агостино "Рома" что-то потеряла, и никто ей этого уже не дал. Немногие рассказывают о подлинной "Роме": как Анна Маньяни и Агостино Ди Бартоломеи. Это её правда и её боль. Каждый раз, когда "Рома" была сильной, у неё был восьмой король (Амадеи, Рокка, Пруццо,Фалькао…) и Агостино был той "Ромой". "Ромой" Капитанов. "Ромой" господ и простых людей. "Ромой" римлян. Агостино Ди Бартоломеи был во всём этом.

Он - Капитан наших Капитанов. Он - центр прекрасной хореографии Курвы Суд. И это не просто слова: в центре всех тех Сынов Рима, Капитанов и Символов, которые останутся нашей гордостью, и ни у кого таких не будет, 11 января 2015года был Агостино Ди Бартоломеи. В центре Курвы, так же, как и в центре поля, когда играл. В самом сердце. В нем в глубине всегда есть Агостино.



Агостино - это не то, что уже сказано, но то, что ещё нужно сказать. Аго жив, пока говорят о нём, но это не должно быть модой или приниматься, как должное. Аго не столько жив сегодня, когда мы празднуем его день рождения, неизбежно причиняющий нам боль, но он жив в пацанах, которые на турнире Агостино Ди Бартоломеи в июне прошлого года стали петь «О, Агостино! Аго-Аго-Аго-Агостино» вместе с парнями на трибуне. Агостино оживает в цветах, которые ребята подарили его жене Марисе.

Аго жив на знамени, которое Франко Танкреди поднял на Курве в день входа в Зал славы, в волнении Франческо Тотти и Даниэле Де Росси, в день, когда в Тригории открыли поле имени Агостино Ди Бартоломеи. Он живет на том поле, названном в его честь, и на всех безымянных полях, особенно на периферии, где ещё царит «дружба и взаимопомощь». Агостино продолжает быть с нами и сейчас, когда его уже нет. Агостино вознёс нас на самую большую высоту в мае 1984 года, забив первый пенальти в серии против "Ливерпуля". Это был зенит, а потом мы увидели закат. Это было похоже на то, как солнце выбирает умереть. Десять лет спустя. И это ошибка, наша, не его. Всех.

И, возможно, нужно написать и сказать, что Агостино Ди Бартоломеи любил "Рому" больше жизни, которую прожил для "Ромы". Мы не должны забывать, что и сколько он дал нам. Может, и это будет ошибкой, но это единственное, что мы можем и, главное, должны делать.

Поздравляю, мой Капитан.

Тоннино Каньюччи