Скажи мне, кто твой спортивный директор, и я скажу, кто ты.

Ответ «никто» тоже принимается: «Зенит», по мнению Лучано Спаллетти, не нуждается в спортивном директоре, «Мадрид» довольствуется представительной лысиной Зинедина Зидана, а сотрудники лондонского «Арсенала», проходя мимо кабинета одного из бывших руководителей, с грустью бормочут корпоративную мантру «Arsène knows». С другой стороны, еще свежа в памяти эпоха Хавьера Субираца в «Валенсии», выходит на новый виток история Михаэля Цорка в дортмундской «Боруссии» или последний ярчайший пример – явление Вальтера Сабатини в Риме.

Так чем же обусловлена разница? Почему одни упраздняют должность, которую другие делают ключевой в клубной иерархии? Какая стратегия более выигрышная? Попробуем выявить какие-то закономерности на примерах «Ромы» и «Мадрида», отбросив в сторону региональные стереотипы и стандартные формулировки из учебников спортивного менеджмента.

Начать можно издалека: от ставшей вновь актуальной в России революционной тематики. Не важно, идет ли речь о виртуальных материях или о ломке существующего порядка вещей на площадях и проспектах, любые радикальные перемены редко проходят по изначально намеченному плану.

А если и плана никакого нет, а только общее ощущение недовольства, то на сцену часто выходят энергичные кухарки. Они скандируют витающие в воздухе прописные истины и резко вошедшие в моду строчки контркультурных поэтов, но никогда не думают хотя бы на ход вперед. Ввязаться в драку и рефлекторно, пусть даже из самых благих побуждений, огреть оппонентов сковородкой – это чуть ли не единственно возможный образ их действия.

Если при этом рядом не оказывается человека, способного предвидеть и пресечь это безобразие в самом зародыше, то революционный задор быстро сходит на нет или, что еще хуже, превращается в уродливое отражение надоевшего всем явления. Необходимо разделение труда, этакая система сдержек и противовесов народной стихии.

В футболе та же картина. Революционные изменения лучше всего подготавливают независимые спортивные директора, осуществляют тренеры, а их плодами пользуются президенты.

Когда финансовые проблемы и протесты «белоплаточников», уставших от многолетнего доминирования «дрим-тим» Йохана Кройффа, вознесли Лоренсо Санса в кресло президента, одним из первых его самостоятельных решений стало выдвижение Хуана Мартинеса «Пирри» Санчеса, на должность спортивного директора королевского клуба.

Знаменитый полузащитник, дебютировавший в «Мадриде» выходом на замену самому Ди Стефано, всегда славился нетривиальным взглядом на окружающий мир. Являясь настоящей находкой для спортивных журналистов, он был чуть ли не единственным футболистом в истории «Мадрида», которому было позволено выражать публичное несогласие с президентом Бернабеу. После завершения основного этапа карьеры Пирри также пошел не совсем обычным путем: поиграл 2 года в Мексике и вместо тренерских курсов отправился зубрить латынь на медицинский факультет одного из местных университетов.

Переход Пирри из медицинского штаба на одну из ключевых управленческих должностей королевского клуба позволил Сансу сосредоточиться на сиюминутных вопросах и предоставить Пирри полную свободу стратегических решений. В частности, были проведены предварительные переговоры с Миятовичем и Шукером, о возможности подписания которых Санс узнал, лишь когда дело перешло в финансовую плоскость. Когда встал вопрос о выборе нового главного тренера, именно Пирри внес кандидатуру Капелло. Если уж затеяли перестройку, то самое время привить команде несвойственные ей до этого игровые идеи.

Инерции одного сезона с Капелло хватило «Мадриду» для возвращения на космическую орбиту и завоевания двух лигочемпионских титулов. Когда же сила земного притяжения вновь начала брать верх, именно Пирри попытался затеять радикальное обновление команды. Аналитическая записка, вошедшая в историю под названием «Informe Pirri», представляла собой подробную и зачастую нелицеприятную характеристику футболистов основного состава королевского клуба. Например, Пирри предлагал рассмотреть возможность трансфера Гути, отказа от услуг Илгнера и Каранки и скорейшего выдворения такого одиозного персонажа, как Николя Анелька.

Но Пирри, как принято сейчас говорить, не дали поработать. К моменту скандальной публикации в газете AS в его кабинет уже въехал Хорхе Вальдано. Сменивший к тому моменту Санса Флорентино Перес был недоволен желанием своего формального подчиненного иметь собственную точку зрения и оказывать влияние на трансферную политику и тренерский штаб команды. На место умевшего резать по живому «футбольного хирурга» пришел «футбольный философ», готовый часами рассуждать о верности курса «зиданов и павонов». Благодаря многомиллионным инъекциям Переса «Мадрид» не сразу скатился с вершины европейского футбола, но человека, готового удалить разрастающуюся опухоль или хотя бы сигнализировать о ее наличии, в клубе уже не было.

Похожая история происходит сейчас и в Риме.

Едва сойдя с трапа самолета, новый владелец клуба Томас ди Бенедетто осуществил свой главный трансфер, пригласив в «Рому» Вальтера Сабатини. Самокритичный «первооткрыватель Пасторе», гордящийся своей независимостью до такой степени, что никогда не заключает контракт более чем на один сезон, был не самым очевидным выбором. Работа в «Лацио» не делает ему чести в глазах тифози.

Так что же случилось за 3 года отсутствия Спаллетти? Почему американским собственникам срочно понадобились услуги лучшего спортивного директора из тех, что были доступны на рынке, в то время как новому управляющему «Ромы» Франко Бальдини было позволено доработать до конца свой контракт в Англии?

Изменились приоритеты клуба.

Со смертью Франко Сенси окончательно иссяк источник энергии, тлевший в недрах Вечного города со времен последнего чемпионства. Нынешней «Роме», так же как «Мадриду» середины 90-х, необходимы радикальные преобразования, чтобы стать конкурентоспособным на уровне лучших клубов Европы. Продлить контракт с Тотти или Де Росси для этого уже недостаточно.

Навыки переговорщика нового спортивного директора и его умение работать на аргентинском рынке римляне уже успели оценить, наблюдая за финтами юного кудесника Ламелы, голевыми передачами доставшегося за бесценок Пьянича и хладнокровием Стекеленбурга. Если и были в трансферной кампании «Ромы» какие-то сомнительные персонажи, то они оказались в клубе с обязательством обратного выкупа или вовсе в аренду.

Но Сабатини пригласили не только как специалиста по трансферам. В Риме был необходим свой «Пирри».

Публичная роль независимого наблюдателя дается Вальтеру Сабатини особенного легко. На каждую пресс-конференцию Франко Бальдини спортивный директор отвечает своим «самым последним» интервью. Ловко подыгрывая общественному мнению, Сабатини конструирует образ «инакомыслящего»: выставленная напоказ неангажированность как противовес сросшемуся с клубом бывшему помощнику Капелло, предельная откровенность как реакция на иезуитскую дипломатичность, пропитанные самоиронией суждения как ответ желающему держать дистанцию большому начальнику.

Разглядев во второй команде «Барселоны» футбольного Чезаре Борджиа, Сабатини должен был понимать, с какой настороженностью примут в Италии не нюхавшего пороха кальчо иностранца. И все же, когда выбор пал на Луиса Энрике, вышедший к журналистам Сабатини сумел расставить все точки над i буквально двумя словами: »одна попытка«. Внедрение чужеродного ДНК могло успешно пройти лишь враз, на волне эмоционального подъема, связанного с обретением новых собственников.

И наконец, именно Сабатини взял на себя миссию управленца-камикадзе, готового в случае надобность выставить за дверь стареющее футбольное божество. Пытаясь максимально оградить Луиса Энрике от публичного обсуждения вопроса Тотти, спортивный директор с первого дня принялся снабжать газеты заголовками типа «Его тщеславие убивает клуб» или «Капитан, принимай скамейку!». К счастью, Сабатини, похоже, не суждено замарать руки: Тотти за пару месяцев адаптировался к новому стилю команды, и болезненные сценарии остались лишь в подсознании самых впечатлительных болельщиков.

Римская футбольная революция происходит на наших глазах и продлится ровно до тех пор, пока Сабатини будет ставить подпись под новым годовым контрактом.